Сплю. Во сне я в каком-то невообразимо огромном, тёмном и пустом сверхпространстве, там нет абсолютно ничего кроме черноты и какой-то поверхности, на которой я лежу лицом вниз. Я ничего не вижу, но чувствую, как на меня давит его огромность. Воздух тяжелеет, тяжесть пространства наливается спеющим плодом и наваливается на меня огромным резиновым шаром. Таким, знаете, на которых дети малые скачут. Шар всё больше и больше, давит на меня очень мягко и тепло, но вместе с тем неумолимо обездвижив меня и прижав к полу. Он давит на грудную клетку, я едва могу дышать... но зачем? Ведь под ним там тепло и блаженно... Вдруг шар превращается в какой-то гигантский горячий студень или расплавненную жвачку, она давит на меня десятками тонн, уже заползает в нос, я перестаю дышать окончательно — плевать... лишь бы дальше растворяться в этой тёплой неге...
Вдруг вспоминаю, что сплю... Да и я кажется не на полу в космическом нигде, а заснул на кухне оперевшись на руки. Меня хлещут по щекам, суют под нос нашатырь. Губы синие. Очень.
Чувак, ты чо. Чел, ты чуть не умер. Дружище, не надо было ставить так много. Да-да, хорошо, я очнулся. Спасибо, друзья! Идите, я тут выкурю сигарету, приду в себя.
Тяну сизый дым, и вдруг нега снова наваливается с двойной силой... Дымящая половинка Мальборо летит на пол, я оседаю на стуле пуская изо рта слюни. Губы вновь наливаются синевой, как хорошие сливы у бабушке на даче. И как у бабушки на даче, очень тепло и приятно. А помнишь, играл на участке перед хохочущими родителями на резиновом шаре. И шар снова давит сверху, теперь из-под него уже никак не вылезти. Второго шанса не дают, и я уже не вернусь никогда.