>>/443661/

И тут что-то пошло не так. Танки вспыхивали один за другим, 
словно гопники в Одессе, грузовики, груженые обезьянами 
разлетались фестивальным фейерверком сочащихся кровью 
шматочков и кусков ржавого, разрывающего плоть металла на скорости в несколько «звуков». Радиоэфир наполнился хрипами и 
мольбами не стукать. Стрелял, казалось каждый камень, 
кумулятивная граната летела, казалось из каждого окна. В 
штурмующей колонне обосралась кажется каждая жопа, и над 
городом повис тяжкий дух петушиного помета, перьев и паленой 
плоти.
К Президентскому Дворцу прорвался в итоге один (!) танк, чей 
экипаж после пары выстрелов по дворцу убежал в кусты. С другой 
стороны ко Дворцу подошли «лоялисты» Руслана Лабазанова (это 
такой Моторола 90-х), но ВНЕЗАПНО обнаружив, что Дудаева там 
лично нет, подожгли здание и тоже убежали в кусты. Возле 
телецентра случился конфуз, когда оборонявшие его бойцы 
стихийно образовавшейся самообороны Телецентровской Народной 
Республики начали скоропостижно умирать от баллистического 
инсульта, едва завидев наступающих бойцов Басаева. Для получения 
квалифицированной медицинской помощи пришлось им сдаваться в 
плен. К исходу 26 ноября ошметки штурмовой колонны бежали с 
поля боя, побросав раненых и технику. Центральное телевидение 
объявило меж тем, что «Грозный наш!» и достигнута победа 
достойная даже не дидов, а австралопитеков, ибо даже древние люди 
с палками и кремневыми топорами сражались грамотнее.
Провал был ужасен. Около пятисот убитыми, от 50 до 100 
пленными, из 35 Т-72, вошедших в город утром вечером из него 
вышло 4. Некоторые брошенные «ополченцами» машины потом 
были «поставлены на ноги» и еще участвовали в дальнейших 
действиях. Режим Дудаева, который казался на тот момент 
пошатнувшимся, стал невероятно популярен в народе. Люди 
попросту решили сплотиться вокруг непьющего своего, чем вокруг 
пьяного и чужого. Боевой дух чеченских солдат взлетел до небес –
надо думать то не бомжей каких-то колотить, а формально вторую 
по боевой мощи армию мира. Да и сам Дудаев решил, что поводов 
для переговоров с Москвой у него теперь нет. Кавказский «Наполеон» получил не только личное 18 брюмера, но и 
«Аркольский мост». «Аустерлиц» у него был впереди.