18 августа. Говногной.
На поляне вечером, как солнце закатится, так геи дрочат. Если очко упрого – то отсос, а если дрябло – то к золотому дождю.
Одной рукой дрочи, другой анус щекочи.
Одно дилдо верти, другое вводи.
Стояк прозевал – кончу потерял.
Сортиры лизали на все четыре стороны, призывали мать на помощь.
Говно жрали,
Сратьбу срали,
Толстыми жопами,
Всратыми ебалами.
Лежит мужичок в свежем говне, обсран, сам встать не может – люди поднимают. (Засранец.)
Четыре брата срут под пятым, жопами в куче, а спинками врозь.
Девять братов под десятым на матери срут.
(Семья засранцев.)
У нашего Тита
Дно пробито.
Семьсот хуйцов
Эту жопу ебали,
На сотне удов
Эту жопу вертели.
У Тита добра –
Какашек гора!
Во время сратьбы засранцы старались найти в одной куче самое большое число какашек. Если таковых найдётся двенадцать, то она называется «говняной маткой». Нашедшие эти какашки хранят их как зеницу ока в продолжение всего года, приберегая их к празднику, во время которого их едят первыми с твёрдой надеждой на получение от них обильного поноса.
На Говногной ебут сук веткой и поленом, отчего они бывают злы и имеют всратый вид лица.
В комнатах развешивают связки задниц – чтобы воздух очищался.
Ебут сук, пока пилотка не успеет высохнуть.
Как пилотку я дрочила,
И на крточках срала.
Шёл миляша по параше.
Отъебал потом меня.
Уж сосала хуй высокий,
Сосала – не ленилася.
Ущипнула я мошонку,
Елда замалафилася.
Ссали мы, ссали,
Мочой поливали, –
Ссали молодые,
Дожди золотые,
По месяцу ссали,
Залупы ломали,
Нас в анус ебали,
В рот накончали.