Вы наверняка слышали фразу «Зелёные — как арбузы: зелёные снаружи, красные внутри»? Её автор, баварский политик и соратник Конрада Аденауэра Франц Йозеф Штраус подчёркивал этой запоминающейся формулой сходство риторики экологических движений с требованиями коммунистов. И действительно, если заговорить с рядовым экоактивистом о политике и экономике — можно почти всегда обнаружить под зелёной риторикой убеждённого марксиста.
Движения в защиту природы и спасения климата выросли из разношёрстных социальных движений, наследников 1968 года, — «новых левых», включавших в себя как неомарксистов франкфуртской школы, так и маоистов с троцкистами. Тогда к недовольству консервативными правительствами добавился экзистенциальный страх от интенсивного промышленного развития и его техногенных эффектов. В список грехов капитализма добавили разрушение окружающей среды.
Конечно, зелёная идентичность претерпела с тех пор значительные изменения, становясь более приемлемой для широких масс электората, а её многочисленные представители успели занять и нагреть правительственные кресла. Однако антикапиталистические корни движения заметны и по сей день.
За примером далеко ходить не придётся: Наоми Кляйн, популярный в Европе идеолог защиты климата и по совместительству критик капитализма, признаётся, что изначально её не интересовала проблема изменения климата, но она занялась этой темой, увидев потенциал для достижения своих политических целей:
Изменение климата может стать катализатором позитивных изменений... вырвать демократию из-под разрушительного влияния корпораций, заблокировать соглашения о свободной торговле и открыть границы для мигрантов.
Иначе говоря, с одной стороны, изменение климата — лишь симптом, а причина заключена в системе. С другой, изменение климата — это актуальный предлог для реализации своих идеологических целей.
В своей 700-страничной книге «Капитализм против климата» Кляйн делится с читателями исчерпывающим описанием целей движения:
— «значительно расширить общественное достояние» (национализировать частную собственность) и ввести «тщательно планируемую экономику».
— учредить «новые налоги и государственные программы занятости».
— запретить приватизацию и уничтожить «самую богатую и мощную отрасль, когда-либо существовавшую на Земле: нефтегазовую промышленность».
— ввести правительственные директивы о том, «как часто мы ездим, как часто мы летаем, доставляются ли наши продукты самолётом, рассчитаны ли вещи, которые мы покупаем, на длительный срок, и насколько велика наша квартира».
— увеличить государственные расходы.
Кляйн с надеждой смотрит в будущее, где «самые богатые 20% населения должны будут пойти на самые большие жертвы, чтобы добиться большего социального равенства»:
Наша экономическая система и наша планетарная система находятся в состоянии войны друг с другом, — пишет она — и поэтому нам необходимо революционное изменение экономической системы.
Со всем вышеизложенным без раздумий согласился бы любой социалистический функционер.