По инструкциям Штази персонал в барах и магазинах отказывался их обслуживать, в результате чего они чувствовали себя изолированными, нежеланными, чужаками.
Постоянное ощущение того, что за тобой следят и проверяют, что никому вокруг нельзя доверять, неизбежно наносило вред - как, по крайней мере, одна женщина позже узнала из своего досье в Штази, человеком, который годами доносил на нее, был ее собственный муж, отец ее сыновей.
Целью, пишет Макс Херцберг, ветеран-исследователь архива Штази, было "отключить" (обезвредить) предполагаемую диссидентскую деятельность человека. Тайным полицейским было все равно, происходит ли это в результате разочарования, страха, выгорания или психического заболевания. Все результаты были приемлемы, а психическое здоровье и социальное положение людей во время или после операции их не интересовали.
Осквернение чьей-либо репутации всегда было эффективной тактикой, в чем убедилась 14-летняя девочка по имени Регина, когда она стала мишенью для нападок на своего отца, который имел собственный бизнес в качестве парикмахера и поэтому был "врагом социализма".
Поговаривали, что она флиттхен - распутная, и незнакомые люди преследовали ее, делая непристойные замечания и дотрагиваясь до нее. За ней следили, и дважды мужчины пытались ее изнасиловать. В конце концов она отказалась от борьбы и сама стала информатором Штази, травя собственных родителей.
Тактика Zersetzung использовалась не только против отдельных лиц, но и для подрыва организованных групп диссидентов, таких, которые печатали антиправительственные листовки или вступали в контакт с Западом.
Слухи о сотрудничестве с властями, об осведомителях в их среде возбуждали среди членов группы недоверие и несогласие, пока они не были настолько заняты подозрениями друг друга, что у них уже не оставалось времени на активное противодействие государству.
Агент внедрялся в группу и затем тайно нарушал ее деятельность, например, соглашаясь на выполнение заданий, но не доводя их до конца, теряя оборудование и саботируя производство диссидентских материалов.
Все эти разрушающие душу действия Штази были откровенно отвратительными, и есть все признаки того, что они работали. Многие противники режима просто сдались и свернули свою деятельность, измотанные и измученные непрекращающимся давлением на них.
Штази не пыталась арестовать каждого диссидента, - пишет немецкий историк Хубертус Кнабе. Она предпочитала парализовать их, и она могла это сделать, потому что имела доступ к большому количеству личной информации и к большому количеству учреждений.
Сегодня, спустя более 30 лет, его глубоко беспокоит то, что зло Штази не признается в воссоединенной Германии, а затирается под ковром истории. Только тогда, когда коммунистическая диктатура будет так же прочно запомнена в Германии, как и преступный режим нацистов, нам действительно удастся примириться с наследием Штази, - говорит он.
Эти настроения нашли отклик в книге "Серые люди". В книге бывшего агента ФБР Ральфа Хоупа, в чьем поле зрения была Восточная Европа, делается попытка проследить за успехами тех тысяч тайных полицейских Штази, которые так и не понесли наказания за содеянное, а просто исчезли в воссоединенной Германии, перевоплотившись в бизнесменов, ученых и политиков. Более того, по его словам, Германия 21-го века, кажется, рада потворствовать этому, а "апатия и неуместная ностальгия по "причудливой и веселой" Восточной Германии, которая никогда не существовала", вытесняют историческую правду.
Настолько, что, согласно опросам, большинство студентов в современной Германии считают, что в старой Восточной Германии были демократические выборы, тогда как на самом деле это была однопартийная левая диктатура, власть которой защищали бандиты.