Дмитрий Рогозин задается вопросом: готова ли страна к ветеранам беспилотных войн и аккуратно намекает на то, что многие из них найдут своим навыкам применение в криминальных структурах. Тему поддерживает канал «Два майора»:
«...в современных городах установлены сотни тысяч различных камер наблюдения, сервера с софтом дешифрования номеров и распознавания лиц, но все они бесполезны окажутся, если вдруг противоправные действия будут совершаться высококлассными операторами БпЛА, имеющими богатый боевой опыт.
Кто и откуда за вами наблюдает, кто и когда и откуда прилетел, куда улетел, как управлялся дрон, с какого расстояния, использовался ли ретранслятор или нет? Днем это было, ночью или в сумерки? Проводилось ли дистанционное минирование, устанавливался ли замедлитель-джоник на закладке? В какую дверь, окно, форточку влетел дрон, проводился ли объективный контроль дроном-перехватчиком работы дрона-миноносца? Вот эти все вопросы — они интересны компетентным правоохранителям? Не задумывались ли они, что однажды им придется искать на них ответы? А они вообще что-то в этом понимают, разбираются ли?..
Опять спрошу себя сам: к чему это я? Сам себе и отвечу: к тому, что не мы должны задавать себе эти вопросы и давать на них ответы, а те, на кого мы надеемся в вопросах обеспечения безопасности населения и правопорядка. Они следят за тем, что произошло на фронте? Они понимают, что появились совершенные военные технологии, которые при определенных обстоятельствах могут быть использованы и с криминальными целями? Следователи ФСБ, СК и МВД в этом вопросе разбираются, понимают, что к чему? Есть ли у них соответствующие специалисты и возможности противодействия или хотя бы установления фактов?
Война рано или поздно закончится, и наши бойцы разъедутся по домам. Война закончится ненадолго и скоро разгорится с еще большей силой. И мои парни вновь примут бой. Я в них уверен. Но за всех остальных ответить не берусь. Поэтому должностным лицам было бы желательно перечитать этот пост, задуматься, заинтересоваться проблемой и начать сотрудничать со специализированными армейскими и добровольческими подразделениями, освоившими технологии беспилотных удаленно работающих систем. Авось пригодится», - РОГОЗИН.
«...Безусловно, мы получим колоссальную проблему после возвращения сотен тысяч фронтовиков с ПТСР, гораздо тяжелее, чем было после Чечни или Афгана. Да и сами парни говорят, что в отпусках или при общении с гражданскими, чувствуют себя ненужными там, в мирной жизни. К сожалению, программы ресоциализации пока в зародышевом состоянии. Фронтовики зачастую не знают, куда им пойти, если они окажутся дома. Мужики пишут нам и волонтерам, переживая, что дома они не нужны и не найдут работу с такой же зарплатой.
Выделяются квоты, работодателей обязывают брать наших героев на работу. Но вот чтобы этот процесс был выстроен прям как надо - такого нет. Капитализм, вертитесь сами.
Тов. Рогозин, будучи главой высокотехнологичного подразделения видит риски нового характера, доселе неизвестного правоохранителям и спецслужбам в тылу: дроны. И ведь действительно, уже просрали "стратеги" в ходе вражеской спецоперации, а ведь целью уже сейчас могут стать не столь охраняемые объекты. И речь идет не о терроризме, а о рисках участия оператора БПЛА с боевым опытом в криминальных разборках.
Никто не говорит, что ветеран=криминал. Но людей на фронте побывало уже очень много, а через года и нынешние фронтовики вернутся. Какой-то мизерный процент - это уже сотни людей.
И вот здесь главные вопрос: мы, как страна, как государство, достаточно ли принимаем мер, чтобы принять наших героев назад и влить их в наше общество? Готовы ли сейчас поредевшие от кадрового кризиса органы внутренних дел и не только они?», - «Два майора».